Цитата #2868 из книги «Хроники Заводной Птицы»

Меня также по три-четыре дня мучили запоры, и чтобы сходить в туалет, опять надо было терпеть боль. Страшно ломило плечи. Мышцы сводило так, что они становились как камень. Боль не позволяла долго стоять, но даже когда я ложилась, облегчения не наступало. Когда-то в Китае людей наказывали, сажая на несколько лет в тесные деревянные ящики. Я давно читала об этом в какой-то книжке. Наверное, этим несчастным было так же больно, как и мне. Временами от боли я едва дышала.

Просмотров: 3

Я ломал голову: что мне делать с летней одеждой Кумико, как лучше ее сохранить? Думал собрать и выбросить, как она написала в письме, но вспомнил, с какой любовью она подбирала каждую вещь. «Место есть, пусть еще повисит», – подумал я.

Просмотров: 3

Положив локти на стол, я медленно и глубоко вздохнул.

Просмотров: 10

Я долго, небольшими порциями, рассказывал Мускатному Ореху о Кумико, о том, что ее надо спасать, вернуть сюда. Облокотившись о стол и подперев голову рукой, она пристально смотрела на меня.

Просмотров: 3

У меня и у безымянного ветврача, приходившегося Корице дедом, оказалось на удивление много общего – синяя отметина на лице, бейсбольная бита, крик Заводной Птицы. Еще лейтенант в истории Корицы… Он напомнил мне лейтенанта Мамия. Мамия служил в штабе Квантунской армии в Синьцзине в то же самое время. Правда, он никогда никем не командовал, а был приписан к картографическому отделу; после войны его не повесили (судьба вообще отказала ему в смерти) – он только потерял руку на фронте и вернулся в Японию. Но все равно я никак не мог избавиться от ощущения, что казнью китайцев командовал именно лейтенант Мамия. По крайней мере, не было бы ничего удивительного, если б это в самом деле был он.

Просмотров: 5