Ясно, что в этом – какой-то смысл. Именно поэтому воспоминания остаются более свежими и яркими, чем реальность. Непонятно одно: что же это значит? Оживив эти картины в памяти, я закрыл глаза и вздохнул.
Крита посмотрела на меня и покачала головой. При этом завитые кончики ее волос мило дрогнули.
С этими словами она, как тогда, расстегнула мне брюки, достала пенис и взяла его в рот. Разница состояла лишь в том, что теперь она не снимала с себя одежду и так и осталась в платье Кумико. Я попробовал пошевелиться, но тело будто опутали невидимые нити. Во рту у Криты член тут же стал твердым.
Я принялся серьезно размышлять о таких вещах спустя неделю после того, как ушел из юридической фирмы. Никогда до этого – ни разу в жизни – я не ставил перед собой подобных вопросов. Интересно, почему? Вполне возможно, меня переполняло одно то, что я живу. Я просто-напросто был слишком занят, чтобы думать о самом себе.
Еще одно важное обстоятельство: за все десять дней, кроме черного «мерседеса», на участок не заехала ни одна машина, не зашел ни один человек. С точки зрения здравого смысла это довольно странно. Значит, люди, живущие в этом доме, не выходят ни за покупками, ни на прогулки. Они передвигаются только на большом «мерседесе» с затемненными стеклами. Другими словами, они категорически не желают, чтобы их лица увидели посторонние. Какие здесь могут быть причины? Зачем этим людям понадобилось тратить столько времени и денег, чтобы наглухо засекретить то, что у них происходит?