Наконец очередной автомат, проглотив свою программу, послал сигнал в мозг гибернатора. К струям холодного воздуха примешался будящий газ. Между рядами коек из палубных решеток повеяло теплым ветром. Но люди словно не хотели просыпаться. Некоторые беспомощно двигали руками; пустоту их ледяного сна заполняли бред и кошмары. Наконец кто-то открыл глаза. Корабль уже ждал. За несколько минут до этого темноту длинных коридоров, шахт подъемников, кают, рулевой рубки, рабочих помещений, шлюзов разогнал бледный свет искусственного дня. И пока гибернатор наполнялся бормотаньем, вздохами и бессознательными стонами, корабль, словно ему было невтерпеж, не дожидаясь пробуждения команды, начал предварительный маневр торможения. На центральном экране вспыхнули полосы носового пламени. В оцепенение околосветового разгона ворвался толчок, могучая сила носовых двигателей стремилась уничтожить энергию восемнадцати тысяч тонн массы покоя «Непобедимого», помноженных сейчас на его огромную скорость. Повсюду зашевелились, как бы оживая, плохо закрепленные предметы. Стук, звяканье стекла, звон металла, шорох пластиков волной прошли по всему кораблю от носа до кормы. В это время из гибернатора уже доносился шум голосов; люди от небытия, в котором они находились в течение семи месяцев, через короткий сон возвращались к яви.