– И др! – застонала толпа, вглядываясь в сумеречные очертания Молодецкого кургана.
– В моем доме, – сказала она грозно, – пожалуйста, не становитесь ни на какие колени!..
– Что вы мне морочите голову с вашей ладьей? Если сдаетесь, то так и говорите!
– На термометрах мы не играем, – заметил Залкинд, – но из-за этих проклятых кружек прямо-таки заболеваешь – приходится мерить температуру.
– Мура. Напрасно я с вами связался, кажется.
Ипполит Матвеевич поднял лицо и обмер. Перед ним прыгал, как воробушек, толстенький Авессалом Владимирович Изнуренков. Он сменил коричневатый лодзинский костюм на белый пиджак и серые панталоны с игривой искоркой. Он был необычайно оживлен и иной раз подскакивал вершков на пять от земли. Ипполита Матвеевича Изнуренков не узнал и продолжал засыпать его вопросами.