– Что, Никсона переизбрали, отец? Кто выступал против него?
Внезапно голос Джонни Смита неузнаваемо и жутко изменился. Теперь это был высокий, срывающийся и неуверенный голос мальчишки-подростка.
Баннерман принес небольшой запечатанный конверт.
– Еще немножко, ты же большой мальчик, – долетели до нее будто издалека слова Уолта. Сара взглянула на мужа и сына – они сидели рядом в пронизанном пылинками луче солнечного света, ее фартук свисал между колен Уолта, и ей вдруг снова стало страшно. Она ясно увидела, как кольцо, переворачиваясь, опускается на дно унитаза. Услышала негромкий стук при его ударе о фаянс. Вспомнила про маску Джонни накануне Дня всех святых, про мальчишку, говорившего: Приятно посмотреть, как вздрючат этого типа. Она думала об обещаниях, которые даются и никогда не выполняются, и ее взгляд возвращался к худому лицу на газетной полосе, изможденному и измученному лицу, смотревшему на нее с таким удивлением.
Из «дипломата» поблескивал ствол винтовки.
– Моему сыну собираются делать такую операцию, – сказала Мари. – Моему мальчику, Марку.