– Да, – сказал Джонни. Он протянул руки, но Сара отрицательно покачала головой и отступила. Он смутился.
– Ты хитро сделал, сняв свои деньги с доски.
(голубая дымка сгущается, заволакивая все вокруг, скрадывая детали одну за другой, благословенная голубая дымка, и лицо Стилсона уходит за голубое… и желтое… желтое, как тигриные полосы)
Баннерман уронил вилку в «чили» – шлеп! – и с разинутым ртом уставился на Джонни.
– Прекрасно. Джонни, я попрошу вас, представьте себе стол. На столе лежит апельсин.
– Здравствуй, Джонни, – прошептала она, и ветер отозвался в пылающих кронах; красный лист покружился в чистом голубом небе и, незамеченный, опустился ей на волосы. – Я здесь. Вот я и пришла.