– Джонни? – Голос был сухой и бесстрастный, в нем шелестела смерть, как шелестят камешки в пустой тыкве. От этого голоса – господи, спаси и помилуй! – у Джонни побежали мурашки по телу. Он подошел ближе. Левая половина лица матери превратилась в страшную маску. Рука на одеяле была похожа на клешню. Инсульт, подумал он. То, что старики называют ударом. Да. Именно такое у нее лицо. Будто ее хватил тяжелый удар.