– Сейчас, – сказал Джонни, но в эту минуту он был рад просто стоять на кафельном бортике и, глядя, как Чак мощными гребками приближается к дальнему концу бассейна, наслаждаться одержанной победой. Подобной радости он не испытывал ни когда ему было видение, что у Эйлин Мэгоун загорелись занавески на кухне, ни когда ему открылось имя Фрэнка Додда. Если господь и наградил его даром, то даром учить людей, а вовсе не выяснять подробности, которые его не касаются. Вот его призвание – он понял это еще тогда, в 1970-м, когда учительствовал в Кливс Милс. И, что еще важнее, это понимали дети и раскрывались в ответ, как раскрылся Чак сегодня.