– Угасает, – сказал Герберт. Он вроде бы успокоился. – В сознании, но угасает. Она спрашивала о тебе, Джонни. Наверное, только из-за тебя и держится.
В ожидании официантки Баннерман разглядывал Джонни.
Опять заворочался гром где-то в отдалении.
И сам себя мысленно спросил: А что ты будешь делать, если она приедет утром?
– Ваша правда, – сказал Джонни. – На бирже труда я весь курс наук прошел.
– Пусть сам решает, я не могу давить на него. В конце концов, он свободный белый человек восемнадцати лет от роду.