– Скажем ему, что… в общем, сообразим что-нибудь…
– Видеть не могу этих потаскух, – сказал сквозь зубы О’Доннелл. – Шлюхи старые. Сто лет здесь ошиваются. Вот ведь мир устроен.
Вейзак будто очнулся от глубокой задумчивости. Он оглянулся, словно впервые увидел своего младшего коллегу.
– Джордж, мы с Фрэнком идем по домам. Не знаю даже, как это я вырубился.
Ничего, найдет способ преодолеть этот барьер. Джонни огляделся по сторонам – вокруг ни души. Да, если бы сегодня перед жителями города держал речь президент, все было бы, разумеется, иначе. Здание было бы оцеплено еще с вечера и охранялось изнутри. Но ждали всего лишь конгрессмена, одного из четырех сотен, невелика шишка.
– Ты это брось, – прорычал Бернхардт, – ты не должен был разрешать ставить свыше десяти на цифру, а ты только что дал ему поставить восемнадцать. Что, в штаны наложил?