Фишер бросил взгляд на Джонни и прикрыл дверь.
– Я вынужден дать вам чек, молодой человек. Я не держу здесь таких денег.
– «Разумеется, это сразу отр… отравило мне настроение. Однако еще большее испытание ожидало меня у одр… одра бедного Тома Кейн… Кеньона. Его подстрелили, и он удирал на глазах, когда я…»
Он опустился на колени и расстегнул «молнию». В тишине это прозвучало особенно громко. Ее спина казалась смуглой по сравнению с белой полоской бикини. Он поцеловал ее между лопаток, и она вся подобралась.
Встретив взгляд Джонни, он зажмурился. На миг ему показалось, что на него с выражением почти нечеловеческой боли смотрят десятки глаз.
Безмолвие воцарилось на лужайке Чатсвортов. Все смотрели на Джонни. Опять с ним это случилось, и опять все глазеют на него. Как глазели сестры в больнице. И репортеры. Они смахивают на ворон, усевшихся в ряд на проводах. Стоят – в руках бокалы и тарелки с картофельным салатом – и таращатся так, будто у него расстегнуты брюки.