– Ну да, мои дружки-газетчики! – заорал вдруг Джонни. – Еще бы! Вы же видели, как я спешил удовлетворить их любопытство? Как я позировал перед объективами в расчете на выигрышный снимок? Как я по буквам диктовал им свое имя во избежание ошибки?
– Привезу, – сказала Сара, и они неискренне улыбнулись друг другу, зная, что никогда ничего подобного не произойдет. – Джонни, тебе что-нибудь нужно?
– Кливс Милс, – сказал Джонни. – Главная улица. Я покажу.
– Принеси мне соку, папочка, – охрипшим голосом выкрикнула мать. – Я, кажется, выпью целый литр!
– Денни! Ты замолчишь, наконец! – прошипела Джулия, пунцовая от смущения.
Около половины десятого зал постепенно начал заполняться. Сначала вошли три дамы – пожилые, в черных вечерних платьях; они трещали как сороки. Дамы выбрали места поближе к печке, где он их почти не видел, и взяли с сидений глянцевитые буклеты, состоявшие, похоже, из одних фотографий Грега Стилсона.