Жалел себя Джонни или нет, а все-таки он потерял немалую часть жизни. Можно сказать, лучшую часть. Он многое сделал, чтобы снова обрести себя. Разве он не заслужил самого обыкновенного уединения? Разве он не имеет права на то, о чем мечтал несколько минут назад, – на обыкновенную жизнь?
– Да. Он разговаривал с доктором Брауном почти пятнадцать минут. Это явно не то, о чем они сначала думали… не ложное пробуждение… Он говорит вполне связно. Может двигаться.
– Ты все тот же, Джонни, – прошептала она и пошла с кладбища. Она пересекла дорогу и, остановившись, бросила взгляд назад. Дул теплый порывистый ветер, и мир прочерчивали широкие полосы света и тени. Таинственно шелестели кроны.
– Извини, что я затеял этот разговор, – сказал он.
– Я спросил, не хотите ли вы быть организатором моей избирательной кампании, – повторил Грег.
– Не стоит, – сказал он. – Еще кто-нибудь увидит ее утром перед домом. Ни к чему нам эти разговоры.