– А почему, мать, не перейти мне к обновленцам? А обновленцы что, не люди?
Наверху – он, этот невзрачный строитель нашей мощной трамвайной станции, этот худенький с виду, курносый человечек в затрапезной фуражке с молоточками.
Старуха безучастно следила за действиями Ипполита Матвеевича.
Вдова кинулась на дверь. Стекла задрожали. Остап понял, что пора уходить.
Наконец карточка была принесена. Ипполит Матвеевич с чувством облегчения углубился в нее.
– Мне стыдно за тебя, человек! У тебя до сих пор нет ковра!