С искаженным лицом директор приподнялся и глянул в окно, выходящее на площадь.
Бегемот сбросил кошачью шкуру, оставил лишь круглую морду с усами, был (в) кожаном кафтане, в ботфортах, летел веселый по-прежнему, свистел, был толстый, как Фальстаф.
Дальнейшее поведение артистов поразило публику еще более, чем появление кресла из воздуха.
И, обратившись к Никанору Ивановичу, молодой человек сказал печально:
- Где тут "Кабаре"? Распишитесь, "молния".
Ручку двери крутили и дергали, слышно было, как курьерша кричала: