Но в стороне от гладкого спуска, под корявой и чахлой смоковницей поместился один зритель, который явился к самому началу казни и вот уже пятый час, прикрывшись грязной тряпкой от солнца, сидел под совершенно не отбрасывающей тень смоковницей.
В кулисах стали переглядываться, пожимать плечами, но, как бы отгадав тревогу за кулисами, артист сказал снисходительно:
- Стара штука! - раздался голос с галерки, - они уговорились!
- Я не позволяю тебе! - послышался придушенный мужской голос в партере.
- Нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, - доложил клетчатый помощник.
- Ну, если это только так, то это потрясающе!