Лежа в теплой до вонючести дворницкой, Остап Бендер отшлифовывал в мыслях два возможных варианта своей карьеры.
Василий так грубо потащил стул, что Ипполит Матвеевич привскочил.
Эффект был велик. В публике злобно смеялись. Остап все-таки не вставал. Таких ударов он не испытывал давно.
– А может, вы вспомните, товарищ? В желтых ботинках.
Рост Эллочки льстил мужчинам. Она была маленькая, и даже самые плюгавые мужчины рядом с нею выглядели большими и могучими мужами.
– Птицы, – говорил он им звучным голосом, – покайтесь в своих грехах публично!