– Мне рано делить людей на правых и виноватых, – потянулся за следующей сигаретой я, – мне хочется просто не допустить того, что вы видели. Старец ведь не считает, что это совсем невозможно – он уверен, что человечество достойно именно такой судьбы. А я, смотря на ваших младшего и среднего сыновей, на Ольгу, на многих других, не могу с ним в этом согласиться.
Так что пусть руководство останется прежним. А наша задача – сделать так, чтобы все поняли: в этой позорно проигранной войне было-таки не одно, а несколько светлых пятен, лучей, так сказать, света… Это действия героических Гошиных казаков, летчиков и моряков. Во главе которых тот самый Гоша весь в белом и его верные помошники мы с тобой. И, кстати, на всякий случай запомни, что адмирал называется «Рожественский». Лишнюю букву «д» к его фамилии Новиков-Прибой в своей «Цусиме» приделал.
– Штыками. – Старец был невозмутим, но в его глазах императору почудилась тень насмешки. – Труп потом бросят в колодец.
– А что, оригинально, благозвучно и легко запоминается, – согласилась Татьяна, – пожалуй, на этом и остановимся.
Героин тут уже производится, подумал я, но этому клиенту лучше из моего мира синтетики натаскать, она эффективней.
Ну и дела. В нашем мире племянница особым интересом к оружию вроде не страдала. В детстве стрельнула раз из охотничьего ружья, и синяк на плече надолго отбил охоту совершенствоваться в этом направлени. А тут, значит… (Бах! Бах! Бах!) Блин, да когда же у нее патроны кончатся, поговорить не дает. (Бах! Бах!)