Надо было порыться в памяти, поискать отца.
– Мать! У меня служба без выходных! Сколько объяснять?!
– Я подумала, что в Москве мне этого всего будет дико не хватать. Тебя, например.
– Не думаю, – отозвался тот. – Минут десять-пятнадцать еще.
Положил «макаров» в раковину. Доел щи, мякишем собрал последний сок. Спасибо, мам. Помыл посуду. Лилось пенным на дурацкий пистолет. Убрал посуду в шкаф.
Жизнь у Суки шла парадно. У Ильи горло крючьями драло, когда он Сучьи фотографии разглядывал; сердце ножом скоблило. Не мог смотреть на это – и не смотреть не мог: как человек вместо него живет.