Дворник смотрел ему вслед без чувств. Старухи на скамейках выворачивали шеи. Окна пялились мутными хрусталиками.
– Не пали меня, – подмигнул ему Илья, почуяв тон.
Она тут была умиротворенная. Как будто отключили ток, которым ее то щипали, то стегали. Но ненадолго. Потом опять стали подкручивать регулятор напряжения, и к двадцать первому октября – Илье до освобождения меньше месяца оставалось – их уже обоих корежило.
Долгая, двухлетняя – а может, и еще более давняя, но корнями обрубленная по новокупленному шестому айфону. В телефонных фотоальбомах от Ксении ничего не сохранилось: наверное, Петя вымарал. А переписку удалять не стал.
– А я легла сегодня пораньше и никак не могу заснуть. Уже вся искрутилась тут. Мы не можем чуть-чуть поболтать? Голосом?
У Нины родилась дочка. Есть люди, от которых что-то остается, а есть люди, от которых не остается ничего.