– Мадам, – сказал он, – мы счастливы видеть в вашем лице…
– Тихо, – сказал Остап, – нужно действовать без шуму.
Роман был написан в две недели и через полтора месяца увидел свет.
– Как же, – заволновался Альхен, – а фисгармония?
На третьем ходу выяснилось, что гроссмейстер играет восемнадцать испанских партий. В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора. Если б Остап узнал, что он играет такие мудреные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился. Дело в том, что великий комбинатор играл в шахматы второй раз в жизни.
Варфоломеич долго еще подсмеивался над околпаченным покупателем. Золотые монеты он положил в ряд на столе и долго сидел, сонно глядя на пять светлых кружочков.