Лошадь испугалась, повернулась и толкнула Ляписа крупом.
– Девять рублей двадцать копеек? – бормотал он. – Может быть, вам еще дать ключ от квартиры, где деньги лежат?
– Стану я пугаться какого-то там извозчика. Опозорили перед всем миром. Опровержение нужно.
– Андрей Михайлович! – закричал женский голос из комнаты. – Не морочь мне голову!
Остап сразу понял, как вести себя в светском обществе. Он закрыл глаза и сделал шаг назад.
Было уже поздно. Нужно было торопиться. Друзья вступили в гулкий вестибюль театра Колумба. Воробьянинов бросился к кассе и прочел расценку на места.