В этот же день концессионеры побывали в Старкомхозе, где получили все необходимые сведения.
– Не беда, – сказал Остап, – я знаю, где ключ.
К лету 1928 года роман уже не казался столь злободневным, как в 1927 году: политическая обстановка изменилась, «левая оппозиция» была сломлена, Троцкий удален с политической арены. Кроме того, Сталин отказался от союза с Бухариным, и теперь Бухарин числился в опаснейших оппозиционерах – «правых уклонистах». А в полемике с «правыми уклонистами» официальная пропаганда вновь актуализовала модель «осажденной крепости». Ирония по поводу близкой «мировой революции», «империалистической агрессии», шпионажа и т. п. теперь выглядела неуместной.
Холодный, рассудительный голос великого комбинатора оказал свое обычное магическое действие. Воробьянинов вытянул руки по вытертым швам и замолчал.
– Вы, товарищ, не выходите за рамку. Стойте на месте. И руками не шевелите, пожалуйста.
Ипполит Матвеевич приподнял локоть, но не посмел даже пикнуть.