Самая большая трудность возникла с водой – она банально замерзала. Пришлось наладить непрерывный подогрев в отдельном помещении. Были, конечно, и накладки: ожоги, да пару раз поскользнулся на льду, чуть не окатив себя кипятком. Но процесс двигался непрерывно и довольно успешно.
– Он бессмертный! В нем течет горячая кровь – он не может жить!
Мяк от удивления чуть не падает со стола (на стульях он не сидит принципиально). «А в чем же еще?!» – отчетливо слышу в голове я голос мохнатого Карлсона. Или показалось? Скорее всего. Похоже на игру подсознания, которое интерпретирует мимику и жесты пета в привычный звуковой образ. Плюс явная эмпатия вместо катализатора. Ну и ладно – будет у меня свой говорящий глюк. Главное, чтобы к концу зимовки стены и посуда не начали разговаривать. Говорят, плохой признак…
Дольше задерживаться не стал – мало ли какие гости заявятся в усадьбу, а там хомяк один на хозяйстве. Пора возвращаться.
– Получи фашист гранату, – бью неблагодарного пациента фляжкой прямо в лоб.
Сказано – сделано. Двадцать метров гномьей (лицензионной) кованой цепи у меня есть – хабар с разграбленного купеческого супермаркета.