Отодвинулся, перекатился, привстал, опираясь на кулаки, сам не замечая, как трепещут ноздри, вдыхая его персональный наркотик. Голова кружилась. Василина скорчила гримаску, поежилась, лишившись тепла его тела, пошевелилась, и он отпрянул. Бежать. Бежать подальше отсюда. Пока он не сделал чего-то непоправимого.
Симон прибыл через двадцать минут, и все это время Василина пролежала на диване, застеленном зеленым сукном, молчаливо наблюдая за стоящим у окна Марианом. Матильда, любопытно сверкающая глазами, принесла одежду, и он оделся, не оборачиваясь и не глядя на нее.
— Отец остался с младшенькой в Орешнике, Васюш. Нечего ей тут делать. А Ангелина в своей стихии. С ней все будет хорошо. Потом расскажу, как она сделала старых политиканов, не моргнув и глазом.
— Скорее всего, демон, — легко сказал профессор, и королева непонимающе посмотрела на него. — Но еще раз повторю, что я могу ошибаться и хотел бы ошибаться. Я сам встречался с демонами всего дважды, очень давно. Но пока все сходится — никто из Нижнего мира не может существовать наверху вне человеческого тела, а смена личности нашего подозреваемого в эту концепцию вполне вписывается. Надеюсь, вы понимаете, что когда я говорю «Нижний мир», я не имею в виду, что демоны живут под землей, как сказочные гномы?
Я смотрела на спину сестры и пыталась представить себе, что она чувствует сейчас, будучи так близко к изначальному пламени нашего первопредка? Страшно ей? Любопытно? Все равно?
После он сажает ее между своих ног и долго моет ее чудесные волосы, наслаждаясь прикосновением ее тела к своему. Руки его то и дело опускаются ниже, гладят грудь с торчащими бутонами сосков, живот, трогают кругленькую попку, прижатую к самому дорогому. Тася разморена от теплой воды и от ласк, иногда прерывисто вздыхает на особо нескромных движениях, но не уходит.