— А, может, лучше вы? — испуганно попросила Василина. — А я овощи к ужину почищу.
— Да? А мне показалось, что под меня. Вы ведь не будете требовать, чтобы я ее вам вернула?
— Заткнись, Мари! — заорала Пол. Вскочила, сжала кулаки. Алинка смотрела на нее с изумлением, нервно вытирая руки об платье. — Ты думаешь, тебе одной плохо? Мне тоже плохо! Только я не хожу, как живой укор окружающим. Что ты знаешь о том, что мы чувствуем? Эгоистка!
Мы ехали минут двадцать, и красавица моя с моторчиком даже не фыркнула. Я стала робко надеяться, что дело не в бензине, а в неисправности индикатора бензина, и что, может, доедем-таки до отчего дома без приключений.
— Иди, — махнула та рукой, — я отдам должное еще этому прекрасному десерту, затем уложу Каролину спать и сменю тебя.
С небес тянуло сухим жаром, сверкали молнии, и стеной надвигался дождь, а раскаты грома напоминали вибрирующие стоны и рокочущий смех. Женщина тоже смеялась, поднимая лицо к небу, и ее тонкая фигурка словно светилась изнутри. Далеко за ее спиной пришел в себя ее муж, завертел головой, ища взглядом супругу, поднялся и побежал к ней. Рядом с очнувшимся бароном виконт Кембритч придерживал на руках принцессу Марину, обтирая ей лицо, тряся и зовя ее.