— Ну, пишите — владелец газет, телеканалов и журналов, — усмехается Смитсен.
Так они и шли — Василина в длинном легком платье, с корзиной в руке, и Пол, несмотря на жару, бегающая вокруг, как олененок, собирающая цветы, пару раз даже сделавшая колесо, и голосящая от отчаянного подросткового счастья. С одной стороны тянулись поля арендаторов, огорожденные кустами малины с сонно жжужащими в них пчелами, с другой ласково шумел высокий северный лес, влажно пахнущий мхом и грибами. Тропинка неуклонно заворачивала, пока не блеснула впереди ярким серебром и синью спокойная гладь озера, а в воздухе не запахло ощутимо одуряющим и свежим запахом свежескошенной травы.
— Утверждение бюджета, финансовой политики, назначение министров, управление армией, налоговыми органами, …
— Раздобудь-ка мне информацию о них. Кто родственники, где работают-учатся, где живут, с кем встречаются. Ну, учить тебя не надо, сам все знаешь.
— …ни в коем случае! Мои сестры должны иметь полную свободу. Никаких договорных браков. Никакого участия в политической работе. Только если они добровольно захотят этим заняться, и то, я подумаю. Раскрывать их местоположение я тоже не собираюсь. Я не настолько доверяю вам, господа, чтобы до вассальной клятвы давать вам в руки такой мощный инструмент давления.
— Больно? — спросил он, и тут же отпустил ее руку, словно устанавливая дистанцию.