— Так ты сам меня заставляешь это делать, — возмутился я, — я сколько просил позволить тебе помогать, а у тебя одно на языке: подай то, подмети там, почисть тут.
— Желаю, — улыбнулся я, протягивая ей руку.
— Пусть Единый коснётся меня своей благодатью.
— Хочу всю свою пшеницу отвезти в столицу и там продать её в десять раз дороже, чем здесь, — не моргнув глазом, соврал я.
— Сначала пытался меня обмануть, но с рабочими я сам договаривался и плачу им по уговору. Тем более я рассказал ему, что вы сделали с солдатами в деревне, теперь трактирщик — ваш самый большой почитатель.
Он слез с лошади, Шаст поднял решётку, и я повёл его к себе в кабинет, хотя раньше никогда этого не делал. Граф, по-видимому, счёл, что сейчас я буду отдавать ему бабло по всем его предъявам, и надулся мыльным пузырём.