Тирр нацепил двойной окуляр на нос, морщась от запаха горелой плоти, и на всякий случай огляделся по сторонам. Разумеется, казнь никто не заметил: заклинания надежно заглушили вопли и скрыли сцену от глаз случайного наблюдателя, и если кто-то сейчас смотрит в окно, то черной полусферы из первозданного Мрака не видит, так как во дворе и так темно. Тьма не видна в темноте.
– Привет. Не ожидал тебя так рано, – виновато вздохнул маг, толкнул калитку и сделал приглашающий жест: – Входи и будь моей гостьей.
Тирр внимательно изучал зверюшку, пытаясь сообразить, какую с нее можно извлечь пользу, и тут заметил, что узкая полоска между туловищем и головой существа, на которой не растет шерсть, есть не что иное, как ошейник. Зверюшка, оказывается, домашняя… была. Что-то произошло, и существо лишилось крова и хозяев, а может быть, его просто прогнали… В какой-то мере Тирр понимал, что в таком случае приходится чувствовать: сам он пережил еще худшее менее двух недель назад.
Марго удобно расположилась на диванчике, к которому маг пододвинул столик с разложенными на нем яствами, держа двумя пальцами пирожное и откусывая от него по кусочку.
– А ты думаешь, у него связей нет? Уверен, что есть. С кондачка на такие дела не пускаются.
Вернувшись домой без приключений, он принялся исследовать свои трофеи. Фрукты оказались с нежной, сладкой сердцевиной, хотя добираться до нее пришлось с помощью кинжала: есть их с кожурой было не слишком-то вкусно. С желтыми Тирр поступил еще проще: разрезал надвое поперек, после чего кожура легко отслаивалась пальцами.