– Выезжайте. Встречаемся на месте, но не спешить. Я туда подъеду чуть раньше вас, осмотрюсь. Понял?
– Зачем ты прибил занавески? Любишь полумрак? И почему ты все время в темных очках? Даже несмотря на то, что тут и так сумерки?
На первом этаже мелькнул луч света: это оказался Николай Михайлович с фонарем.
Краем глаза авторитет заметил движение сбоку и успел поднести левую руку к подбородку, защищая голову. Стремительно налетевший на него противник попал кулаком в предплечье, а не в челюсть, но произвел повторную атаку до того, как он сумел хоть что-то предпринять, и выбил пистолет у него из руки.
– Нет, конечно. Когда к продавщице подходит покупатель и хочет приобрести вещь стоимостью в полтысячи долларов, она разве скажет «ой, извините, я вам не продам, у меня считыватель сломался и я не смогу проверить ваши деньги»? Конечно, массовый выход из строя считывателей подозрителен и для идиота, но заведующий с обслуживающим персоналом с выходом из строя камер разбирался. Каждая продавщица думала, что считыватель перегорел только у нее.
– И вот еще что, Сережа. Раньше я воспринимала свою семью как нечто обыденное. Как норму. Но после того как узнала историю Теодора, поняла, какое же это счастье – иметь хорошую, дружную семью, которая тебя не предаст. Тебе этого не понять в том же объеме, у тебя только мама и папа были. А Теодор не знал даже материнской любви, он в почти что буквальном смысле слова вырос в аду. Вечер у нас в гостях изменил его сильнее, чем все события в его жизни до этого, для него это было откровением. Теодор не безнадежен, поверь мне. И я за него еще поборюсь.