Маг удовлетворенно отметил, что какой бы ни был мир, хоть родной, хоть новый, стихии и материя продолжают подчиняться его воле и мастерству. Один в чужом, неизведанном плане бытия, Тирр Волан не растерялся, не пал духом. Он не беспомощен и за свое право на существование еще поборется. Он все еще жив – это главное.
– Что это было? – вращая глазами и стуча зубами от страха, спросил Веретено.
– Сильно сказано, я вообще не представляю себе, как вы играть будете. Так что я всего лишь интересующийся зритель.
Странный тип. Марго шла под руку с ним, и потому он хорошо рассмотрел кисть Теодора. Длинная, изящная, пальцы как у пианиста, гладкая серая кожа – и никаких мозолей размером с пятак на костяшках, каковые обычно бывают у каратистов высокого класса, способных колоть кирпичи и доски. Похож ли он на человека, убивающего налево и направо? Сложно сказать, убийцы вообще редко выглядят как убийцы, если только не психопаты.
– Одну минуту, Ибрагим, – вмешался в разговор светлолицый, – можно, я задам вначале ему пару вопросов? Удовлетворю профессиональное самолюбие?
– Ничего, я знаю, как сделать, чтобы невиновные не отвечали за эту ошибку, – вкрадчиво ответил Тирр. – Если то же самое произойдет с банкоматами нескольких банков – будет всем ясно, что служащие не виноваты, все дело в воре, который научился изымать деньги из банкоматов.