– Ну, серебристый был… И вроде даже чешуйчатый.
– Только если самолет не упал в какой-нибудь глуши. Слушай, хватит, а?
«Хорошо, что настоящей насыпи нет – так, подсыпка», – радовался Сергей, надрываясь под тяжестью железной дуры. Работали все, включая пьяного проводника Григория. Но когда дрезина оказалась-таки на рельсах и проводники, отдуваясь, пошли назад за грузом, Тигран удержал Сергея.
Иван ободрял: мол, погода обязательно пойдет на поправку, медведь летом сыт ягодами и на людей не нападает, а впереди такие пороги, что пальчики оближешь, и еще озеро, где на скальном острове древние саами оставили петроглифы…
А расслабиться было надо. За двое суток произошло слишком многое, и не поймешь – на пользу, во вред или просто без толку. Послушать Родиона, так однозначно во вред. Послушать Еву, так не все еще потеряно. А сам еще не решил.
Двухшевронный пограничник засопел носом. Одношевронный быстро оглянулся на него: не свалится ли с вышки, если совсем заснет? Были прецеденты. Но старший в дозоре лениво дернул щекой, показывая: не спит.