– Ага, доплыли бы – до плотины. Это во-первых. А во-вторых, по Москве-реке в черте города туристы не плавают. Там другое плавает.
– Воюют – никак, – объяснял Родион Романович, – если, конечно, не считать тарифных войн. А торгуют очень просто: все территории связаны железными дорогами. Воздушный и водный транспорт – это в условиях Центрума несерьезно, хороших шоссе тоже почти нет. После глобальной катастрофы, когда процветающая когда-то цивилизация начала вставать из руин, железнодорожники Центрума стали очень-очень нужными людьми. Настолько нужными, что никто особо и не пикнул, когда они перестали подчиняться какой-либо власти, кроме своего железнодорожного начальства. Теперь они – уважаемая каста, попасть в нее не так-то просто…
– М-м… А если… Ну, словом… смертная казнь в Оннели существует?
Черноволосый кивнул. Тощие рюкзаки встречной парочки, плохо вяжущиеся с образом торговцев, не заставили его выказать удивление. Наверное, на своем веку он повидал всяких торговцев.
– А бронепоезд – когда появится? – спросил Сергей.
А вокруг, от насыпи и до горизонта, только марево над жухлыми злаками, а подчас и миражи – повыше горячей степи, пониже безжалостного солнца. Висят, дразнят. Воды нет, пищи нет, вообще ничего нет, кроме близкой смерти. Но смерть существует только для живых…