Надо идти. Гениальный ученый может стать богословом, гениальный писатель – игроком, талантливый император – огородником, а лучший из проводников – паровозным машинистом. Можно забиться в норку и прожить там всю жизнь. Будка бронепаровоза – та же норка. Все это можно, но лучше следовать своему назначению.
От оплеухи Макса качнуло. В голове будто что-то взорвалось. И в ответ на обиду и боль сработал рефлекс, нормальный рефлекс взрослого мужчины: нападают – дерись. И Макс, уже не думая о том, как неприятно умирать, вернул Теодору полноценную плюху – даже рука заболела.
– Ты что, перед патрулем стриптиз изобразишь? Не глупи. Устала?
С людьми это иногда случается. Не со всеми, конечно. Кто-то выбирает привычный покой, кто-то – наоборот. А безработному легче ухватиться за шанс. В конце концов, каждый – сам творец своей судьбы. Разве нет?
– Не ходи. Нам еще ехать – успеешь наломаться. Носильщикам-то что – Гриша им Проход откроет, и они дома. А нам еще… гм… предстоят великие дела.
– Дура, – сказала Ева по-русски. – Кретинка. Это же рычаг бомболюка. Ну вот, теперь мы без запаса топлива.