Мда, а учителя отводят взгляды, но молчат. Так принято. Интересно, в настоящей Японии тоже так принято? И моё место — не у окна сзади! То ли шаблон порвался, то ли воображение шалит. Только вряд ли воображение.
— Трать фишку, всё по честному, знаешь ли!
Мы сидели и молчали. Чашки остывали на столе, никто больше их не трогал. Тишина сгустилась в доме, какая-то вязкая, липкая и противная, как и всегда при таких разговорах. Минуты две мы просто смотрели в никуда… а потом Сидзука молча встала и молча же подошла ко мне. Обняла за голову, прижимая к груди.
Канаме не видела ничего плохого в бытовом принуждении, считая его неотъемлемой частью жизни. Взгляды скорее циничной женщины средних лет, но услышать такое от одиннадцатилетки? Кошмар!
— Всё просто, знаешь ли, — поддержала разговор змейка. — Юто выбрал путь построения мира… но что бы устроить мирное сосуществование людей и не людей нужно что-то большее, чем желание одного человека.
Ложбинка, почти без деревьев. А те, что были — перемолоты в щепы, разбиты. Содрогающиеся, залитые кровью туши и тушки монстров. И над ними — битва «титанов» этого поля боя. Вид сбоку. А вот и враг. Бабуин на самом деле похож на помесь безглазой гориллы и питона. Время как растягивается ещё сильнее. Вижу медленно приближающуюся тушу, перебираю ногами, вижу, что нас даже не заметили. Копьё наконечником куда-то в центр мохнатой части тела. Удар. С заметным сопротивлением копьё входит в тушу, я торможусь, удерживая рукоять у противоположного конца. А это что? Медленно взлетающая кровь с другого бока? Звуков нет. Упираюсь обоими руками, гася инерцию тела. Знакомое-незнакомое ощущение несуществующего клубка в руках. Целое, что можно сделать лучше. Или — расколоть, раскрошить в ладонях. Паром!