А пирожные, как и на декабрьском балу, оказались потрясающими.
На мне было синее платье с серебряным кантом и сапфирами, покроем похожее на те, в каких ходили здесь женщины: лиф и внизу два полотнища с разрезами по бокам до бёдер. Сарафан не сарафан, фартук не фартук, но, вроде, выглядело неплохо. А удобство я оценила сразу — в таком можно и бегать, и драться, и верхом ездить, и даже на дерево влезть. Хотя пригодных для лазанья деревьев я тут пока не видела. Но, возможно, где-то они есть — я уже поняла, что Понехъёлд велик.
Это он о Гуннаре, расквасившем противнику нос? И что отвечать на такое? Попробую вот так.
«Так далеко, как придётся», — вздохнула я.
— Прости… Я тоже засмотрелся на этих дурацких яков.
«Гм-м… Дожмём гномов — разберёмся. И у меня к тебе разговор есть. Но это тоже потом».