— Тут не голосовая авторизация, — не понял моего высказывания высокородный.
— А что о них думать, — я потренировалась изображать вежливую улыбку, — в двух браках я уверена, а остальные… ты, Джастин, пойми — эти гады за оставшиеся дни все равно своего бы добились… — почему-то мне Джерг вспомнился, — а так пусть хоть платят за развлечения. При разводе каждая модель из естественно рожденных получит такие отступные, что смогут больше не работать до конца жизни.
— Ты спала с Джергом? — напрямую спросила Санни. Эта выкрашенная в огонь помесь мулата и метиски, всегда отличалась прямолинейностью.
Вот так, за маленьким круглым столиком в огромной кухне, сорокалетняя брюнетка, тридцатилетняя шатенка, двадцати восьмилетняя рыжая и двадцати семилетние блондинка и голубовласка наметили план предстоящей войны за сердце генномодифицированного мужика. План был прост как все гениальное и коварен, как все судьбоносное.
— Что вы предлагаете? — люблю геномодифицированных за сообразительность.
Зарычал. Глаза страшные, зрачок огромный, настолько огромный, что глаза словно чернеют, радужка едва заметна. И мне становится совсем страшно. Он не соображает! Это ясно как божий день! Он не соображает, это приступ! И как контролировать приступ подобной степени я не в курсе!