– Он в отпуске с двадцать седьмого декабря.
Участковый принялся ставить галочки напротив тех вопросов, на которые, по его разумению, надо было бы получить ответ. Судебный медик знал точно, что все пойдет наперекосяк и отмеченными окажутся вовсе не те вопросы, которые нужны на самом деле. И уж конечно, в этом постановлении не окажется никаких дополнительных вопросов, которые должен сформулировать именно следователь исходя из конкретных обстоятельств. Вот кого медику действительно жалко, так это немолодого майора, который сейчас пыхтит над бланком постановления. Он служит давно, он опытен и хорошо понимает, что раздражать начальство лишний раз не следует, участковый вечно остается крайним, уж сколько раз проверено.
Ему стало тягостно, он уже бранил себя за то, что сказал про поведение матери на похоронах и тем самым вызвал новые слезы и новый приступ отчаяния. Но, в конце концов, он всего лишь адвокат, защитник, а не психоаналитик. Вид сжавшейся в комочек плачущей Наташи неожиданно вызвал у него одновременно брезгливую жалость и нестерпимую боль.
Федор вернулся и снова уселся на край ванны.
– Ой, не радуйтесь раньше времени, Маргарита Михайловна, эта ваша Наташа может оказаться опытной преступницей, которая все продумала до мелочей. И историю про доктора она сама же и выдумала.
– А вот это неплохо, – в голосе заказчика зазвучало одобрение, – это пойдет. Как вы считаете?