И засмеялась, обнаружив способность мгновенно переходить от скорби к весёлости.
– Почему отравленную, шеф? – удивился Анисий. – С чего вы взяли?
– Слово Махметшина твёрдое. Полтора миллиона. Прикажете – мои молодцы завтра доставят, а купчую можно и после.
Он вдруг запнулся и посмотрел на собеседника с особенным выражением, которое Фандорину ужасно не понравилось.
– Погоди, Ераст Петрович! – от волнения Одинцов перешёл на «ты». – Нет же их тут! И потом, когда мы приехали, они сидели наверху, чинные, спокойные, обычную работу работали!
Не скрипнув ступеньками, не стукнув дверью, засели в горнице. Огня не зажигали. Маса расположился у окна с одной стороны, полицейский с другой, Фандорин с третьей (четвёртая выходила на реку и высматривать там было нечего).