– Конечно, конечно, – быстро проговорила Маргарита Михайловна. – Мы готовы ко всему.
До этого Ленару никогда не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь пытался договориться со спавшейся веной и убедить ее пойти кому-то навстречу. Это показалось ему диким и забавным одновременно, он присел на край дивана, рядом с дядей, и стал смотреть, что будет дальше. Дальше ничего особенного не происходило, медсестра не пыталась разговаривать со стойкой или с лекарствами, она тоже сидела рядом с Рифатом Рушановичем, поглаживала его руку и что-то рассказывала. Ленар поймал себя на том, что не может сосредоточиться на ее словах и не понимает, что она рассказывает, потому что рассматривает ее руки. Они были крошечными, под стать невысокой девушке, на вид необыкновенно мягкими и нежными, с тоненькими хрупкими пальчиками, и он изо всех сил боролся с искушением протянуть руку и потрогать их. Голос у медсестры был таким же мягким и нежным, как и ее ручки, и на Ленара начала накатывать дрема. Он то и дело встряхивался, посматривал то на Рифата, то на сестричку, потом снова утыкался глазами в ее пальцы и снова незаметно задремывал. Когда процедура была закончена и медсестра ушла, он спросил тетю Динару, как зовут девушку.
– Мне некуда идти. Ничего не нужно, оставьте меня.
Марго и Борис уставились вопрошающими глазами на Ленара, и тому ничего не оставалось, кроме как утвердительно кивнуть. Ему и самому не нравился адвокат с депрессией и пьянством, но никого другого у него не было.
– Где живет – не знаю, а работает в каком-то магазине автозапчастей.
– Не останешься? – В ее голосе звучало искреннее недоумение. – А чего тогда приходил?