– У нас действительно каждое воскресенье проходят совещания по новому проекту, – сказала Шляго. – У тебя нет ровно никаких оснований для беспокойства.
– Тот самый Никольский? – едва слышно пробормотал он.
– Хорошо, твоя воля, – ответил Райнер. – Тебе пирожков с собой завернуть?
Отец вышел в прихожую, оделся и ушел. С того момента отношения у него с сыном стали сухими, ровными, гладкими, как хорошо обработанная доска. Виталий жил и строил карьеру по собственному разумению, отец ни во что не вмешивался и вопросов не задавал, но теплота и нежность в его глазах исчезли.
– А вот тут вы ошибаетесь. – Марго лукаво посмотрела на адвоката. – Изменить можно любого человека.
– Уверен, – кивнул Антон. – Я с этим много раз сталкивался.