– И еще, – добавила Маргарита Михайловна, – насчет передач…
– Что у тебя еще есть? – негромко спросил он.
Он бросил взгляд в сторону санитаров давно подъехавшей «труповозки»: мужики сидели в машине с открытыми дверьми, курили и, судя по их веселым рожам, травили анекдоты. Вот с ними он бы и уехал, нечего ему тут время терять. Мысль о том, чтобы возвращаться в одной машине со следователем, неприятно резанула. Ему уже не было смешно. И жалость к этой амбициозной глупой девчонке тоже куда-то испарилась. Сейчас в судмедэксперте были только тупая усталость и глухая злость.
– Ну, вряд ли стоит так уж сплеча рубить, – успокаивающе произнесла Маргарита Михайловна. – Мы с тобой, дружочек, в адвокатской практике ничего не понимаем. Может быть, он все правильно делает, этот адвокат, а ты зря на него бочку катишь. Так ты говоришь, все это случилось 25 декабря?
А вот это уже было явной ложью. Если он впервые слышит об оставленном Галине наследстве, то должен был удивиться или хоть как-то прореагировать.
Они ехали в Останкино, где у Федора назначена съемка, и после этого Юлия должна была встретиться с женой Вячеслава Суханова Аленой и отвезти ее к своему стоматологу. Федор теперь был полностью в курсе игры Забродина, Юлия решила не иметь секретов от жениха и по дороге рассказывала ему о том, как прошло последнее совещание с участием частного детектива. Речь шла о ситуации с женщиной-продюсером и ее гражданским мужем-режиссером. Женщина получила наследство и отдала всю сумму гражданскому мужу, который много лет хотел снять картину, авторское кино, и сценарий у него был, но никто не хотел давать деньги под этот сценарий. Какие-то средства он уже собрал, но недостаточные для того, чтобы снять фильм. А с этими деньгами он вполне укладывался в бюджет, потому что кино вообще планировалось незатратное, недорогое. У самой женщины тоже была проблема, которую она собиралась решить с помощью этих денег.