И почему так получается, что близких людей теряешь, а чужие находятся рядом? Мамы нет, Кати нет, зато есть Фазуловы и Ленар, ставшие теперь для нее единственными близкими. Разве это правильно? И снова Наташа подумала о том, как все временно, неустойчиво и ненадежно. Вот сейчас Ленар пытается как-то ей помочь, а потом все равно бросит, и Фазуловы от нее отвернутся, и останется она совсем одна, совсем.
Суханов придвинул к себе поближе листы, исписанные очень крупным почерком, что-то прочитал, что-то подчеркнул, одним словом – всячески изображал, что работает. Юлия по-прежнему молча, спокойно сидела за столом, скрестив руки на груди. Ее чай одиноко остывал в красивой чашке, она к напитку даже не притронулась. Встречаясь глазами с Валентином, дружелюбно улыбалась, обнажая в улыбке замечательные зубы, уж слишком замечательные, чтобы быть настоящими, это даже Семенов понимал.
– Значит, надо туда поехать и выяснить, что там находится. Может быть, она фамилию спутала, а по тому адресу как раз и принимает гинеколог. А может, там на самом деле никакого врача нет; значит, этот звонок был как-то связан с убийством. Разве вы сами так не думаете?
Едва вошли в квартиру, Степа кинулся рассказывать Эле, как они катались, как он несколько раз сначала упал, а потом научился съезжать и не падать и как папа купил ему горячих пончиков в сахарной пудре, а потом они поехали в магазин игрушек, и папа купил ему машинку.
– На Шоссейную улицу, – перебил ее Кирган. – Женский следственный изолятор находится там.
Выехали за МКАД, и Ленар подумал, что эта ученица вообще не москвичка, живет в какой-то дыре. Дыра, однако, оказалась хорошо охраняемым поселком, застроенным дорогими красивыми домами. Марго притормозила возле высоких кованых ворот, позвонила по мобильнику, и ворота плавно открылись. Они въехали на участок, и Марго аккуратно поставила машину между двумя высоченными соснами. «Ювелирная работа», – с невольным одобрением подумал Ленар. А на крыльцо уже вышла хозяйка дома, та самая Нонна. Ученица. Соплюшка.