Нет, не понравился молодой человек сорокалетнему адвокату.
Он помчался на Ленинский проспект и вихрем ворвался в магазин. Выслушав его просьбу, Олеся опешила.
– А вы поспорьте хотя бы с одним постулатом Конфуция, – улыбнулась посетительница. – Он формулирует пять верховных добродетелей: человеколюбие, то есть сострадание ко всем нам подобным без различия, правосудие, или воздаяние каждому должного без всякого лицеприятия, повиновение действующим законам и соблюдение установленных обрядов господствующей религии, правдолюбие, то есть неуклонное отвращение от всего ложного, и, наконец, верность и честность всегда и во всем.
Динара не стала дослушивать, что у них там в Москве, потому что жила в столице уже сорок лет, считала ее своим родным городом и искренне обижалась, когда этот город начинали ругать и рассказывать страшные истории про царящие здесь нравы. Какие уж такие необыкновенные нравы? Она не понимала. Они с Рифатом – люди простые, всю жизнь проработали на заводе, он – в цеху, мастером, потом начальником цеха, она трудилась в ОТК, на заводе же и познакомились, оттуда и на пенсию выходили. И никаких таких особенных страшных нравов вокруг себя не видели. Все люди, все обычные, нормальные, как и всюду. Сердитым жестом она разгладила ладонью на коленях яркий цветной фартук, повязанный поверх теплого байкового халата.
– Вася, у тебя неприлично много орфографических ошибок, ты плохо знаешь русский язык. Надо больше заниматься, больше читать.