Пятьдесят патронов в ленте. Пятнадцать человек в кузове полуторки. Калибр пули – двенадцать и семь, темп стрельбы – восемьсот выстрелов в минуту. Расстояние – десять метров.
Севка от неожиданности прыснул, закрывая рот ладонью.
– Он ушел с позиции, – словно отвечая на Севкины мысли, сказал комиссар. – Он и его взвод. И три немецких танка прорвались к госпиталю, который не успели эвакуировать. Нужно было всего полтора часа удержать переезд. Полтора часа. Сорок человек при трех пулеметах и двух пушках. И три разведывательных немецких танка. Три «Т» «вторых». Ерунда, консервные банки, они бы отступили при малейшем сопротивлении… Но сопротивления не было. И была кровавая каша на месте госпиталя. Полторы сотни человек. Тяжелораненых.
– Как и обещал, больше я не приказываю. И я даже не прошу вас всех остаться со мной. Мне нужно десять человек добровольцев для того, чтобы перезаряжать установки. Если никто не захочет остаться – я пойму. Мы сможем заряжать снаряды и вдвоем с военинженером…
Севка шагнул к кожаному дивану с высокой спинкой с зеркалом наверху, хотел сесть, но, глянув на себя в зеркало, замер.
Какая такая государственная безопасность? Что еще придумал старший сержант Малышев?