Теперь нужно было только перейти мост. Но для этого – уговорить часового.
– Так чушь он повторял. – Орлов расстегнул ворот гимнастерки, словно тот его душил. – Красивую, впечатляющую чушь. Вот, скажем, выживший Никита… Казалось бы, уже он один должен был изменить всю историю… Только не изменил пока. Кто он такой, этот Никита? Мелочь. Носитель крохотного кусочка мирового генофонда… Сын врага народа, которого ты нашел в детском доме и из которого воспитал волчонка, выполняющего только твои приказы…
Грузовик завалился набок, потом перевернулся и медленно утонул.
Если не соврал Орлов, то им всем идти к точке выхода, к воронке, ведущей обратно в октябрь сорок первого, почти сорок километров. По немецким тылам. Так что времени на сантименты не будет.
– Хорошая штука, сало, да с лучком… – Орлов с хрустом откусил от своей половинки луковицы. – Хорошо. Ты ешь быстрее, нам еще одно дело решить нужно…
– Да, – спокойно ответил Орлов. – Потому что он похож на твоего пропавшего сына. И потому что он ни хрена не знает ни о своем прошлом, ни о прошлом своей страны… Он идеальный вариант для того, чтобы заинтересовать тебя, сообщив главное, но не выдав подробностей… И я рад, что ты все правильно понял. И даже больше, чем я закладывал в это послание… Фотография в «Красной звезде» – это сильный ход, но лишний.