И в танке, помимо двух членов экипажа и патронов, было еще сто килограммов тротила.
И что-то Евгений Афанасьевич недоговаривает. Севка отвернулся от глазка, посмотрел на комиссара. Спросить напрямую? Это значило чем-то помочь ему, а Севка вовсе не собирался помогать кому-либо из здешних товарищей. Только в обмен. Его для того, кстати, и держат – для обмена.
– Сержант, вместе с политруком – в голову колонны, – я замыкаю.
– Я крикнула, – пролепетала женщина, даже не пытаясь встать с колен, – а он… он бросился… И вот…
Так что капитан держался молодцом. И когда Егоров натягивал ему на руку гимнастерку поверх повязки, только замычал что-то нечленораздельное. И побледнел, словно собирался падать в обморок.
– Вот. И ошиблись. Как вы полагаете, за каким чертом Евгений решил наградить вас орденом?