Водитель, имя и фамилию которого Егоров так и не запомнил за эти две недели, вопросительно посмотрел на военинженера.
– Покажите полковника. – Капитан вернул документы Орлову. – Серьезно ранен?
Милиционер сплюнул на мостовую, искоса посмотрел на лейтенантов и затер носком сапога плевок.
Потом Севка взял мыло и намылился. Оглянулся в поисках мочалки, но ее не было, был пучок чего-то, вроде тонко нарезанной коры или лыка. «Наверное, это и есть мочалка», – подумал Севка, хотел даже ею воспользоваться, но в последний момент подумал, что лучше помыться просто мылом, чем выглядеть идиотом, натирая тело фигней, предназначенной, например, для уборки помещения.
– Только что из училища, – пояснил Егоров.
И только попав в часть, Севка сообразил, что это на целый год, что теперь от него ничего не зависит, что теперь придется триста шестьдесят пять дней ждать, когда его отпустят, что эти проклятые триста шестьдесят пять дней придется просто вытерпеть, пропустить над собой…