«Он что, не понимает, что выбрал не ту интонацию, – с раздражением подумал Егоров. – От него ждут разъяснения, четко поставленной задачи, а он…»
Если был немецким агентом и точно знал, когда появится капитан Скрипников со своими диверсантами.
– И он прекрасно знает, что мы это поймем, – подхватил старик. – И все равно уверен, что мы станем сотрудничать.
Нет, он не вставал под пулеметным обстрелом в полный рост, он падал на землю, заслышав свист приближающегося снаряда, но при этом знал, что останется живым. Не верил, не надеялся, а точно знал.
Орлов сказал: через пять минут после того, как дверцы захлопнутся, будет первый залп. Капитану повезло, сказал Орлов, он смог расстрелять все снаряды. А что потом случилось с капитаном и его людьми, Орлов, кстати, не сказал.
– Восемь, – поправил Егорова капитан, – но не в этом дело. А дело в том, что я и мой комиссар… политрук Сергей Валентинович Лушников, пошли вам навстречу, нарвались на немцев. В бою я был ранен, политрук Лушников и ваши люди погибли… Понятно?