Лица того не было видно – просто темный силуэт на светлом фоне стены.
Рыжий, бежавший справа от Севки, взмахнул руками и упал в воду, скрылся с головой и с автоматом.
– Зачем? А если они сидят рядом? Или раненый тут лежит и ждет, когда его свои подберут. А тут мы, как чертики из-под земли. Сиди уж, не дергайся. Дождемся ночи, а потом… Так ты есть хочешь? Я бы не отказался. – Орлов положил пистолет и револьвер на колени, развязал мешок и достал из него кирпичик хлеба. – Черствый, но есть можно. Еще кусок сала, луковица. Есть банка тушенки, но ее, пожалуй, оставим на завтра. Если тебе не трудно, сооруди по бутерброду…
На шестой день Севка встретил конвоиров безучастным взглядом, с кровати сам не встал, но когда его подняли – не сопротивлялся. Его вывели из комнаты, повели по коридору, Севка плелся, опустив голову и что-то еле слышно бормоча себе под нос.
Тот вначале не понял, что от него требуется, потом сообразил и помог капитану подняться.
– Значит, расскажите мне подробно все с того момента, когда… в общем, с какого момента помните. У вас есть минут десять.